Ни цента без контроля: отсутствие банковской тайны в ЕС соответствует планам США
Отмена банковской тайны является еще одним шагом к усилению власти Брюсселя над государствами Евросоюза – считает заведующий сектором региональных проблем и конфликтов отдела европейских политических исследований ИМЭМО РАН Константин Воронов.
Центральные власти в Брюсселе поставили финансовую систему Европы под свой контроль
Отметим, что еврокомиссар по экономике и финансам Пьер Московиси заявил, что в Европе больше нет банковской тайны, поскольку о счете в любой европейской стране сразу становится известно коллективным налоговым органам.
Таким образом, он прокомментировал соглашение об обмене информации с такими финансовыми гаванями, как Швейцария, Лихтенштейн, Сан-Марино, Андорра и Монако, которые юридически не являются членами Евросоюза.
«На самом деле, этот процесс начался давно – в качестве точки отсчета можно говорить о начале девяностых годов. Как говорится, эту избушку, этот домик сжигали с разных сторон, причем здесь прикладывал руку не только Евросоюз, но и США, а также большинство так называемых международных финансовых организаций», - констатирует Воронов.
По словам Константина Владимировича, данные силы медленно, но верно отгрызали независимость кредитных организаций европейских государств, чтобы поставить под свой жесткий контроль всю финансовую систему Европы.
Европейские власти ликвидировали финансовую тайну на континенте
И в этом отношении данное соглашение действительно является серьезным успехом для Евросоюза, поскольку здесь достаточно взять Швейцарию и Лихтенштейн, которые на протяжении десятков лет славились надежностью своей банковой системы. Именно благодаря этому швейцарские банки обрели тот авторитет, который они имеют сегодня.
То же самое можно сказать и про Монако, Сан-Марино и Андорру, которые долгое время являлись финансовыми гаванями, и благодаря этому играли роль важного экономического инструмента на старом континенте.
«Убрав эту пресловутую анонимность, европейские власти добились своей цели – они доконали то, на чем держалась вся банковская система на континенте, а именно на гарантии вкладов. При этом, можно только удивляться подобным заявлениям, поскольку данную ситуацию лучше не констатировать, а просто держать в тайне», - резюмирует Воронов.
Как считает эксперт, об этом вообще нужно молчать и делать вид, что европейские власти к этому не причастны – что это следствие неких объективных обстоятельств, и продолжать политику по укреплению собственной власти в Европе.
Данная линия Брюсселя коррелирует с глобальной политикой США
«Мы ведь знаем, что США своим экстерриториальным законодательством нанесли колоссальный удар по банковской тайне. Более того, достижение таких целей было одной из линий американской внешней политики в Европе, причем Вашингтон за это целенаправленно боролся на протяжении всего послевоенного времени», - заключает Воронов.
Аналогичную линию взяло на свое вооружение и руководство Евросоюза, особенно после того, как оно получило большие полномочия, вследствие подписания странами-членами новых интеграционных договоров на континенте.
«Впрочем, это касается и отдельных государств. Можно вспомнить и ту же самую Германию – здесь нельзя не привести скандал, когда агенты германской разведки были уличены в том, что они извлекли информацию о где-то тридцати тысячах собственных граждан, которые не платили налоги путем размещения средств в швейцарских банках. После этого, немцы привлекли граждан к ответственности за финансовые преступления», - констатирует Воронов.
Все это позволяет нам сделать вывод, что этот процесс подходит к окончательному знаменателю, и что пациент скорее мертв, чем жив, поскольку общая финансово-экономическая политика в Европе приобрела характер диктата.
Трансатлантические элиты укрепили свою власть
«Очевидно, что банковской тайны больше нет, и это обстоятельство стало серьезным риском для размещения финансовых средств на территории Евросоюза. Кроме того, не вызывает сомнений, что для кого-то эта информация будет призакрыта, а для кого-то станет причиной потери контроля над собственными финансовыми активами», - резюмирует Воронов.
Таким образом, эта ситуация станет важнейшим инструментом в руках Брюсселя по проведению в жизнь принципов той политики, которая сегодня реализуется в Евросоюзе его наднациональной политической бюрократией.
«Увы, все это становится новой реальностью для Евросоюза», - заключает Воронов.
Поэтому данный закон является красноречивым примером того, что на континенте начала полномасштабно реализовываться та политическая линия, которая сегодня продвигается трансатлантическими элитами, а сам этот закон будет иметь регулирующую функцию. Он совершит разделение на те финансовые активы, которые будут признаны приемлемыми для Евросоюза и на те, что нет, поэтому это станет рычагом влияния на клиентов европейских кредитных организаций.
«Дело в том, что все эти оффшорные территории в Евросоюзе отлично существовали, прежде всего, в период Холодной войны, когда ими пользовались в качестве необходимых перевалочных пунктов. Данный феномен удачно вписывался именно в те реалии, которые существовали на континенте до девяностых годов. Сейчас это уже перестало быть нужно Западу, хотя бы по тому, что там сегодня вырос уровень контроля над финансовыми потоками», - заключает Воронов.
На сегодня линия Запада – это контроль над глобальными финансовыми потоками, причем в рамках Европы эти успехи являются значительными. Это логично, посколькуданное обстоятельство является залогом реализации линии коллективного Запада в контексте всех стран Европейского союза.
